Говорим с участниками фестиваля "Зодчество"

ВМ: Как вы попали на Зодчество 2020?

Алена, Анастасия: Инициатором стал Николай Лызлов: он предложил нам участие в Зодчестве и мы согласились. Работа с ним – не первое наше сотрудничество. Мы также совместно участвовали в обменном воркшопе между Москвой и Амстердамом.

ВМ: Были на прошлых фестивалях «Зодчество»? Расскажите поподробнее о спецпроекте «Сумасшедшие корабли».

Анастасия: Нет, для меня это был первый фестиваль «Зодчество». В принципе, мне очень понравилась его организация: имелись зоны для демонстрации проектов и инсталляций, каждый мог найти для себя что-то интересное. К сожалению, я не успела посмотреть выступления спикеров и интерактивную часть выставки, видела только стационарную. Зато я впервые побывала на ее монтаже.

Эдуард Кубенский – архитектор и главный редактор издательства TATLIN. Следовательно, человек он очень творческий, и оригинальные идеи к нему приходят в самые неожиданные моменты. Однажды в кафе, он прочитал на вилке слово eternity – вечность. Это вдохновило его на интересный проект, который можно было воплотить в рамках фестиваля. Кубенский долго не решался подать заявку на кураторство, идея казалась абсурдной, но потом все-таки отправил ее, пусть и с опозданием. Несмотря на это, Эдуард все же попал в список участников. Так он и стал куратором Международного архитектурного фестиваля "Зодчество".

Алена: Я не была на прошлых фестивалях, только на АРХ Москве и Cosmoscow, но не принимала в них участие. «Сумасшедшие корабли» – это концептуальный проект, создание арт-пространства. Это полная свобода идеи и мысли.

Хочу немного дополнить историю про Кубенского. После того, как он определился с темой, необходимо было придумать, как это преподнести зодчим. Давать архитекторам чисто архитектурную задачу, чтобы ответить на вопрос «что такое вечность?» – банально. Так был выбран своеобразный игровой формат: проигравших нет, все попадают в вечность.

ВМ: С помощью «сумасшедших кораблей» все участники экспозиции пытались раскрыть главную тему фестиваля – вечность. Расскажите про свой корабль.

Алена: Изначально мы хотели сделать какую-то простую форму, потому что времени было немного. Остановились на отсылке к древним кораблям. Идеи всех совпали сразу: это будет деревянный корабль с открытым внутренним пространством, чтобы можно было туда что-нибудь поместить. Изначально это был образ некоего артефакта, описывающего нас самих. Каждый участник является частью этого корабля, а все мы – единая команда. Поэтому каждая полочка олицетворяла участника плавания и показывала наши воспоминания или переживания, которые мы могли бы отпустить как балласт и пройти трансформацию.

Анастасия: Реальность и нереальность переплелись в нашем понимании корабля. Мы хотели оставить какие-то элементы судна: в итоге остались только мачты и остов. У нас был корабль с артефактами, который плывет в вечность. Мы пытались передать ощущение движения в пространстве и времени.

ВМ: Из чего состоит ваш корабль? И как пришла идея именно такого судна?

Анастасия: Наиболее узнаваемым элементом нашего судна является мачта. Наполнение корабля – то, что мы хотели бы взять с собой в плавание. У Николая Всеволодовича это был медведь – его альтер-эго. Я принесла ванну, потому что для меня это очень важный предмет.

ВМ: Как вам другие корабли? Что осталось в памяти?

Анастасия: Корабль Кубенского из прозрачных пластиковых вилок был здорово сделан. Он хорошо иллюстрирует тему Вечности – это что-то прозрачное, невесомое.

Алена: Для меня самыми запоминающимися остались корабли Эдуарда Кубенского – очень необычная подача. Мы про его идею знали заранее, и нам хотелось посмотреть, как это будет выглядеть: что это за корабль из сосисок и пластиковых вилок. Еще ребята рассказывали, что от института бизнеса и дизайна был представлен корабль, полностью состоящий из макарон. Команда его собирала непосредственно перед самой выставкой. У нас с монтажом особых проблем не было, так как сама конструкция достаточно простая, и ее было легко перенести.

ВМ: Расскажите про Зодчество, так сказать, изнутри. Как проходит подготовка? Может, есть какая-то веселая история?

Анастасия: За две встречи мы обсудили идею и название, потом сделали чертежи и подсчитали материалы. Быстро все утвердили и начали работать. Изначально было несколько версий. Некоторые вопросы пришлось решать на ходу – времени было не очень много. Поэтому мы просто сколачивали две палки и смотрели, как это будет выглядеть. Всем вместе работать было весело, учитывая, что мы сейчас не часто видимся с друзьями: работа, учеба – все удаленно. Провести так много времени с людьми, которых я хорошо знаю – было классно!

ВМ: Девочки, расскажите, как вам работать с Лызловым?

Анастасия: Очень здорово! Работая с ним, мы всегда приходим к хорошему результату. Обо всем можно договориться. Лызлов всегда поддерживает твою идею, помогает ее развить. Мы консультировались не только по теме фестиваля, но и по учебным проектам. С ним приятно работать.

Анастасия: Я больше участвую в воркшопах. Они отличаются от конкурсов. Воркшопы – это поиск и приобретение новых знаний. Как мне кажется, они не заточены на какой-то идеальный финал. А конкурс – это уже применение знаний, которые у тебя есть, чтобы победить, показать себя. Мне кажется, очень важно участвовать и в том, и в другом. Это здорово, когда ты не ограничен рамками рабочего или учебного проекта. Конкурсы помогают найти свой изобразительный язык.

Алена: Все мы довольно активно участвуем в разных воркшопах. Яна Добрынина, например, недавно ездила с АРХ Вагоном по России. Работы ее команды тоже были на Зодчестве. Диана Денисова в прошлом году участвовала в воркшопах фестиваля «Открытый город».

Мне кажется, принимать участие в конкурсах – это важный аспект учебы. Именно там можно раскрыть свой потенциал и дать свободу своему "я". На конкурсах ты ограничен только минимальными требованиями по оформлению. Это порождает эксперименты, которые нельзя себе позволить в рамках институтской деятельности.

ВМ: Про Зодчество поговорили. А теперь расскажите, принимаете ли вы участие в каких-то других конкурсах? Можно ли сказать, что конкурсы – это своеобразный поиск себя?

ВМ: Какие у вас планы на будущее? Хотели бы остаться у Лызлова?

Анастасия: Конечно, если Николай Всеволодович нас куда-то пригласит, я с радостью соглашусь, потому что мне понравилось с ним работать.

Алена: Планы на будущее всегда абстрактны. Нам не предлагали остаться у Лызлова. Наверное, больше хотелось бы участия в общей творческой деятельности, нежели работы.

На этом проект «Сумасшедшие корабли» не прощается, он будет развиваться во времени. Эдуард Кубенский задумывает сплавить свои корабли по Венецианской биеннале. Он уже пригласил Винни Мааса (MVRDV) участвовать в проекте, и вот что тот ответил: «Такого бреда мы ещё не видели: плов, Узбекистан, вилка, Вечность, Луис Кан, сосиска, асфальт – просто полное безумие. Нам нравится, мы участвуем в проекте».